После всего, что вы пережили, завершающий подъем к Воздуховоду чуть не добил вас. Вам доводилось подниматься на горные вершины, которые покорялись легче, нежели эти восходящие переходы, но вы не сдаетесь — и все преодолеваете.

Вы обнаруживаете базовый лагерь таким же, каким вы его оставили, хотя он выглядит лучше обустроенным и более обжитым, чем в прошлый раз, когда вы были здесь. Прожекторы наполняют подземный зал приятным светом, и вы чувствуете вкусные запахи еды, которую готовят на индукционных походных плитках.

Вы видите Силаро, Кэла и других участников экспедиции, сбегающихся чтобы поприветствовать вас. Вы также замечаете нескольких других рейнджеров, включая Кордо, Нал и даже старейшину Птицу. Они тоже прерывают свою деятельность и оборачиваются к вам, ожидая новостей о том, что произошло внизу. Вы скидываете лямки рюкзака и разворачиваете уставшие плечи. Затем делаете глубокий вдох и начинаете свой рассказ.

Лицо Силаро бледнеет, когда вы сообщаете про обрушение нижнего уровня аркологии. «Клянусь предками! — говорит он. — Ты хочешь сказать, что тот уровень просто... исчез? Уничтожен? Вся эта история, все эти записи — похоронены навсегда?»

Кордо, покачав головой, хлопает вас по плечу и прямо заявляет: «Ничего страшного. Главное, что ты в безопасности. Твоя жизнь и жизни всех участников нашей экспедиции гораздо важнее, чем любой старый пыльный фолиант».

Силаро медленно кивает: «Ты, конечно, прав...». Но глаза его блестят от сдерживаемых слез.

«Клянусь предками, тебе это удалось! — говорит Силаро, ухмыляясь от уха до уха. — После моей дурацкой оплошности с зиккуратами я думал, что обрек нас всех на гибель! Но у тебя получилось не только спасти Долину, но и сохранить ее Сердце! Потрясающе!»

«Более чем просто потрясающе». Вы не видели, прибытия Бена Амона, но вот он — подошел сзади, и стоит, скрестив руки и улыбаясь. «Мы уже начали замечать изменения на поверхности. Похоже, что некоторые руины начали процесс самовосстановления! Пока неизвестно, как это повлияет на нашу жизнь и что это будет означать для будущих поколений. Живая, разумная структура обиталищ! Это поражает воображение».

Старейшина Птица кладет руку на плечо Бена Амона. «Лишь время покажет, что да как, — говорит она. — А пока мы будем продолжать охранять Долину и все, что в ней живет».

Теперь она обращается к вам. «Ты можешь гордиться собой! Ты соблюдаешь самые высокие стандарты нашего Ордена, защищая все живое, даже такое странное, как это древнее чудо, которое тебе удалось обнаружить. Мы все в неоплатном долгу перед тобой. Жители Долины не скоро забудут твои достижения. Прекрасная работа!»

Когда вы заканчиваете свой рассказ, Силаро страдальчески морщится. Он глубоко вздыхает и говорит дрожащим голосом: «Какая трагедия! Я знал, что моя оплошность с зиккуратами ввергла нас в бедственное положение. То, что у тебя получилось обнаружить Сердце и даже попытаться помочь ему... ну, это гораздо больше, чем кто-либо мог ожидать».

Старейшина Птица кивает в знак согласия. «Безусловно. Ты соблюдаешь самые высокие стандарты нашего Ордена, по мере своих возможностей защищая в пределах Долины все живое. Даже Сердце, какой бы странной ни была его жизнь».

Мгновение вы все стоите молча. Затем Силаро произносит: «Возможно, это прозвучит немножко натянутым утешением, но благодаря твоим усилиям структурная целостность аркологии была сохранена, причем в значительном объеме. Можно только догадываться, сколько интересного мы сможем узнать, когда продолжим изучать это место».

Вы смотрите на Силаро с недоверчивым изумлением. Он, кажется, этого не замечает.

Лицо Силаро искажается болью, когда вы доводите свой рассказ до конца. «Я знал, что моя оплошность с зиккуратами поставила нас в ужасное положение, — говорит он. — Тебе довелось выбрать лучший вариант, я уверен».

«По мне, так Сердце было еще одним творением предков, вышедшим из-под контроля, — говорит Кордо. Он держит свой дротикомет наготове, и глаза его испытующе осматривают темные углы зала. — История, конечно, трагическая, но если бы не твои своевременные действия, мы бы сейчас уютненько лежали на дне гигантского провала».

Пока вы рассказывали свою историю, старейшина Птица хранила молчание. ­Теперь она заговорила, и тон ее мрачен: «Я не сомневаюсь, что твои действия предотвратили катастрофу. Как рейнджеры мы несем ответственность за защиту всего живого в Долине, хотя и не всегда можем справиться с этой задачей. Потеря Сердца — его жизнь в обмен на наши — очень тяжела. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы доказать, что достойны его жертвы».

Нал проби­рается между собравшимися зрителями и заключает вас в теплые объятия.

«Рада тебя видеть, — говорит она. — После нашего опыта встречи с духами предков я решила, что должна увидеть аркологию своими глазами. Однако теперь, когда я оказалась здесь, мне хочется вернуться домой». Нал с тоской смотрит в сторону винтовой лестницы. «Даже после общения с духами эстийцев мне трудно представить, как так получилось, что многие из них предпочли жить под землей. Они были воистину уникальным и завораживающим народом. — Медиум смеется. — Интересно, через две тысячи лет скажут ли наши потомки то же самое о нас? Почему-то я в этом не сомневаюсь».

«Привееееет!» — знакомый звонкий голос воспаряет над общим шумом. Квизи Вос несется к вам на полной скорости и бросается обнимать. Вы только чудом умудряетесь не пролить только что поданный кем-то чай. Следом за девочкой, держась за руки, идут ее родители, Харлан и Оура. «Квизи и Харлан рассказали мне о том, что произошло во время первого землетрясения, — говорит Оура. Она берет вашу руку в свою. — Спасибо тебе за их спасение». Вы улыбаетесь и говорите, что всегда рады помочь. Такая уж у вас работа.

«Эй! — Кэл выходит из толпы и добродушно тыкает кулаком вам в плечо. — Рад тебя видеть в целости и сохранности. — Он улыбается. — Я знал, что ты самый подходящий человек для этой миссии. Как тебе доподлинно известно, я ни разу не усомнился в твоих способностях!»

Вы с наигранным изумлением приподнимаете бровь, и одновременно с Кэлом разражаетесь хохотом.

Кэл протягивает вам флягу, которая, судя по запаху, наполнена лучшим бренди из вишнемха, прямиком из личных запасов Кордо. Вы оба делаете по глотку, провозглашая тост и наслаждаясь теплом дружбы, закаленной в испытаниях.

Вы поднимаете руку, и общий галдеж стихает. Вы сообщаете, что в этой истории есть еще одна часть, и рассказываете собравшимся о возвращении вердессийца. Поведав о видениях, которыми он поделился с вами, и о странных и пугающих проблемах, назревающих в глубине джунглей, вы видите встревоженные лица и слышите обеспокоенное бормотание.

«А ведь я же думала, что поведение вердессийца во время вторжения утилизаторов было каким-то странным, — говорит Сирисана Мир. — После твоего рассказа в этом появился некоторый смысл. Возможно, нам стоит провести расследование. Что до меня, то я бы не отказалась от возможности исследовать Вердессу».

«Согласен, — хмыкает Кордо. — Возможно, нам стоит пойти и глянуть, что там такое, собственными глазами».

При этих словах бормотание слушателей усиливается, внезапно перерастая в во­одушевленный гапдеж. Затем старейшина Птица поднимает руки, призывая всех к тишине. «Никто в Вердессу не пойдет, — ­говорит она. — По крайней мере, пока. Мы обсудим это на ближайшем совете старейшин. Пока же я не вижу причин для беспокойства».

За разговорами проходит вся ночь, и по мере того, как сменяются часы и приближается рассвет, вы чувствуете, как вас все больше и больше тянет на поверхность. После стольких дней, проведенных под землей, вы чувствуете потребность снова пройтись под открытым небом.

Вы извиняетесь перед собеседниками и уходите к винтовой лестнице. Кажется, что время в подъеме еле-еле ползет, но вскоре вы достигаете последних ступеней и оказываетесь у выхода наружу, у подножия сверкающего карбонового шпиля, в честь которого и было названо все поселение.

Солнце только-только поднимается над горами, теплый ветер и безоблачное небо предвещают грядущий ясный летний день. Вы закрываете глаза и чувствуете на своей коже нежный солнечный свет. Вы глубоко вдыхаете и наслаждаетесь сладостью воздуха. Пение птиц смешивается с журчанием реки, и, открыв глаза, вы видите Долину во всем ее великолепии, окрашенную в яркие цвета ранним утренним солнцем.

Добро пожаловать домой.