Когда третий дух присоединяется к вам, вы сворачиваете за следующий изгиб тропы и внезапно обнаруживаете, что снова стоите на вершине Смилаксового холма. За время вашего путешествия небо прояснилось, и там, где раньше бушевал смерч, теперь мирная темнота ночи, в которой с почти нестерпимой ясностью сияют звезды — у каждой свой собственный цвет, и вы откуда-то знаете, что каждая из них неповторима.

Нал ждет на холме, она жестом приглашает всех присоединиться к ней в круге силы. Вы садитесь рядом с нею, духи тоже, и вскоре они снова заводят речь. Однако теперь их древние диалекты словно бы сплелись в единое гармоничное наречие. Нал начинает петь не размыкая губ — получается низкий, резонирующий гул, который каким-то образом подчеркивает голоса духов, и слова их обретают ясную форму. Через мгновение вы осознаете, что теперь точно понимаете, о чем они говорят.

«Они хотят знать о Cердце», — говорит Странник, обращаясь к Архивариусу.
Вы подтверждаете его правоту и спрашиваете, почему в центре аркологии находится живое сердце, и как такое может быть.

На это три духа смеются. «Сердце живо, потому что живо тело, в котором оно обитает, — говорит Садовница. — Как может быть иначе?»

Вы спрашиваете, какое тело она имеет в виду. «Висту, разумеется, — отвечает Архивариус. — То, что вы называете "аркологией". Знай, что давным-давно было построено множество аркологий, но Виста была величайшей из них. Виста — это тело, а Сердце качает его кровь».

Не зная, как правильно отреагировать на этот ответ, вы спрашиваете духов, могут ли они сказать вам, почему в ритме Сердца такие перебои.

«Мы все впитываем пережитый травматичный опыт, — говорит Странник. — Виста и Сердце по сути одно безраздельное целое. Великий Потоп стал травмой для всех нас, и когда его волны прошли над нами, большинству из нас повезло погибнуть, но ­Сердце продолжало жить. Ему, оставшемуся в одиночестве, пришлось осмыслить случившееся и справиться с пережитыми смертями, разрушениями и потерями... а затем оно оказалось без помощи в темнице на целые века. Биение Сердца замедлилось на время, когда оно впало в сон, в котором искало убежище от своей скорби. Затем в него снова влилась кипящая мощь. В одно мгновение Сердце пробудилось и вспомнило тысячу лет горя, гнева и отчаяния. Это было слишком тяжело для него. Оно желает одного: забыться. Уснуть».

«Успокой Сердце, — говорит Садовница. — Исцели его травмы. Только мир, воцарившийся в Сердце, дарует людям Долины безопасность».

Пение Нал звучит все тише, как и голоса духов. Смилаксовый холм начинает рябить и расплываться, а на периферии зрения проступает ваше истинное местоположение. Но даже когда все голоса утихают, вы продолжаете слышать Архивариуса, как будто он говорит прямо в ваш открытый разум.

«Действуй осторожно! — говорит он. — Как твой разум и тело связаны между собой, так же связан и дух Сердца с его физическим воплощением. Если хочешь, чтобы Сердце выжило, тебе потребуется поработать не только с его эмоциональным надрывом, но и с немощью его телесной оболочки. Тебе нужно будет стать целителем как плоти, так и духа».

Его голос постепенно угасает, превращаясь в неразличимый шепот, и ваши глаза открываются в мире бодрствования.